Идея знания, превосходящего все обычные виды человеческого знания и недоступного заурядным людям, идея знания, которое где-то существует и кому-то принадлежит, пронизывает всю историю человеческой мысли с самых отдалённых эпох. Согласно некоторым памятникам прошлого, знание, в корне отличное от нашего, составляло сущность и содержание человеческой мысли в те времена, когда, согласно другим предположениям, человек почти не отличался (или совсем не отличался) от животных.
Поэтому 'скрытое знание' иногда называют 'древним знанием', хотя это, конечно, ничего не объясняет. Однако необходимо отметить, что все религии, мифы, верования, героические легенды всех народов и стран исходят из существования - в какое-то время и в каком-то месте - особого знания, намного превосходящего то знание, которым мы обладаем или можем обладать. Содержание всех религий и мифов в значительной мере состоит из символических форм, представляющих собой попытки передать идею такого скрытого знания.
С другой стороны, ничто не доказывает слабость человеческой мысли или человеческого воображения с такой ясностью, как современные идеи о содержании скрытого знания. Слово, понятие, идея, ожидание существуют; но нет определённых конкретных форм восприятия, связанных с этой идеей. Да и саму идею нередко приходится с огромным трудом выкапывать из-под гор преднамеренной и непреднамеренной лжи, обмана и самообмана, наивных попыток представить в понятных формах, заимствованных из обычной жизни, то, что по самой своей природе не имеет с ними ничего общего.
Труд по отысканию следов древнего или скрытого знания, даже намёков на него и на его существование, напоминает труд археолога, который ищет следы какой-то древней забытой цивилизации и находит их погребёнными под несколькими слоями на кладбищах обитавших на этом месте народов, возможно, отдалённых тысячелетиями и не подозревавших о существовании друг друга.
Но всякий раз, когда учёный сталкивается с необходимостью так или иначе выразить содержание скрытого знания, он неизбежно видит одно и то же, а именно: поразительную бедность человеческого воображения перед лицом этой идеи.
По отношению к идее скрытого знания человечество похоже на персонажей волшебных сказок, в которых какая-то богиня, или фея, или волшебник обещает людям дать всё, что они пожелают, но при условии, что они точно скажут, что им надобно. И обычно в сказках люди не знают, чего им просить. В некоторых сказках фея или волшебник обещают даже исполнить не менее трёх желаний, но и это оказывается бесполезным. Во всех волшебных сказках люди безнадёжно теряют голову, когда перед ними встаёт вопрос о том, чего они хотят, что они желали бы иметь, - ибо они совершенно не способны сформулировать и выразить своё желание. В эту минуту они или припоминают какое-то мелкое, второстепенное желание, или высказывают несколько противоречивых желаний, одно из которых делает другое невыполнимым; или же, как в 'Сказке о рыбаке и рыбке', не способны удержаться в пределах возможного и, желая всё большего, кончают попыткой подчинить себе все высшие силы, не сознавая при этом ничтожности своих собственных сил и способностей. И вот они терпят неудачу, теряют всё, что приобрели, ибо сами точно не знали, чего им нужно.
В шуточной форме понятие о трудности формулирования желаний в том редком случае, когда человек добивается успеха, выражено в индийской сказке. Некий нищий, слепой от рождения, вёл уединённую жизнь и существовал на подаяние соседей. Он долго и настойчиво досаждал одному божеству своими молитвами и наконец растрогал его своим постоянным благочестием. Однако, опасаясь, что просителя окажется нелегко удовлетворить, божество связало его клятвой просить об исполнении не более одной просьбы.
Такое требование надолго озадачило нищего; и всё же его профессиональная изобретательность пришла в конце концов ему на помощь.
'Я вынужден повиноваться твоему повелению, о благостный Господь, - отвечал он, - и прошу из Твоих рук одного-единственного блага: чтобы я дожил до таких лет, когда смог бы увидеть, что внук моего внука играет во дворе в семь этажей, а многочисленные слуги пода.т ему рис и молоко в золотых чашах.' И в заключение выразил надежду, что не покинул пределы дозволенного ему единственного желания.
Божество убедилось, что всё сделано прекрасно, ибо, хотя просьба и была единственной, но она включала в себя множество благ: здоровье, долгую жизнь, возвращение зрения, брак, потомство. Восхищённое изобретательностью и обходительностью своего просителя, божество сочло возможным даровать ему всё, о чём он просил.
В легенде о Соломоне (III Цар. 3, 5-14) мы находим объяснение всех этих сказок, объяснение того, что люди могут получить, если будут знать, чего хотеть:
'В Гаваоне явился Господь Соломону во сне ночью, и сказал Бог: проси, что дать тебе.
И сказал Соломон... Я отрок малый, не знаю ни моего выхода, ни входа.
И раб среди народа Твоего...
Даруй же рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло...
И благоугодно было Господу, что Соломон просил этого.
И сказал ему Бог: за то, что ты просил этого и не просил себе долгой жизни, не просил себе богатства, не просил себе душ врагов твоих, но просил себе разума...
Вот, Я сделаю по слову твоему. Вот, Я даю тебе сердце мудрое и разумное, так что подобного тебе не было прежде тебя, и после тебя не восстанет подобный тебе.
И то, чего ты не просил, Я даю тебе, и богатство, и славу...
Я продолжу и дни твои.'
Идея скрытого знания и возможности найти его после долгих и трудных поисков составляет содержание легенды о Святом Граале.
Святой Грааль - это чаша, из которой пил Христос (или блюдо, с которого он ел) во время Тайной Вечери; Иосиф Аримафейский собрал в неё Христову кровь. Согласно одной средневековой легенде, эту чашу перенесли затем в Англию. Тому, кто узрел её, чаша Грааля давала бессмертие и вечную юность. Но охранять её могли только люди, обладавшие совершенной чистотой сердца. Если же к ней приближался человек, лишённый такой чистоты, чаша Грааля исчезала. Отсюда легенда о поисках чаши Святого Грааля рыцарями-девственниками; только троим рыцарям короля Артура удалось узреть Грааль.
Во многих сказках и мифах выражено отношение человека к скрытому знанию. Таковы легенды о Золотом Руне, о Жар-Птице (из русского фольклора), о лампе Аладдина, о богатствах или сокровищах, охраняемых драконами и другими чудовищами.
'Философский камень' алхимиков тоже символизирует скрытое знание.
Здесь все взгляды на жизнь делятся на две категории. Существуют концепции мира, целиком основанные на том, что мы живём в доме с каким-то секретом, в доме, под которым зарыто сокровище, скрыт какой-то драгоценный клад, причём эти сокровища удастся когда-то отыскать; и были случаи, когда их и впрямь отыскивали. Далее, с этой точки зрения, весь смысл жизни, вся её цель заключается в поисках такого сокровища, потому что без него всё остальное не имеет никакой ценности. Существуют также другие теории и системы, в которых нет 'спрятанного сокровища', для которых или всё одинаково видимо и ясно, или в равной мере темно и невидимо. Если в наше время теории второго рода, т.е. те, которые отрицают скрытое знание, получили преобладание, то не следует забывать, что это произошло совсем недавно и только среди небольшой, хотя и довольно шумной части человечества. Подавляющее большинство людей продолжают верить в волшебные сказки и убеждены в том, что бывают такие моменты, когда сказки становятся реальностью.
К несчастью для человека, в те мгновения, когда возникает возможность чего-то нового, неизвестного, он не знает, чего собственно хочет; и эта внезапно появившаяся возможность так же внезапно и исчезает.
Человек сознаёт, что он окружён стеной Неведомого; он верит, что может пробиться сквозь неё, как пробились другие; однако не в состоянии представить себе (или представляет очень неясно), что может быть за этой стеной. Он не знает, что ему хотелось бы там найти, что значить обладать знанием. Ему и в голову не приходит, что люди могут находиться с Неведомым в самых разных взаимоотношениях.
Неведомое - это то, что неизвестно. Но Неведомое может быть разных видов, как это бывает и в обычной жизни. Бывает, что человек, не обладая точным знанием о какой-то отдельной вещи, думает о ней, строит различные суждения и предположения, догадывается о её существовании и предвидит её настолько точно, что его действия по отношению к неизвестному в данном случае могут быть почти правильными. Совершенно также в том, что касается Великого Неведомого, человек может находиться с ним в разных взаимоотношениях - т.е. высказывать о нём более или менее верные предположения или вообще не делать никаких предположений, даже совершенно забыть о его существовании. В этом случае, когда человек не делает никаких предположений или забывает о существовании Неведомого, тогда даже то, что было бы возможным в иных случаях (т.е. неожиданное совпадение предположений или размышлений с неизвестной реальностью), становится невозможным.
В этой неспособности человека вообразить то, что существует по ту сторону известного и возможного, - его главная трагедия; в этом же, как говорилось раньше, заключена причина того, что столь многое остаётся для него скрытым, что существует так много вопросов, на которые он не в состоянии дать ответ.
В истории человеческой мысли было много попыток определить границы возможного знания, но не было ни одной интересной попытки понять, что означало бы расширение этих границ, и куда оно с необходимостью привело бы.
Такое утверждение может показаться намеренным парадоксом. Люди так часто и так громко говорят о безграничных возможностях познания, о необозримых горизонтах, открывающих перед наукой и т.п. На самом же деле все эти 'безграничные возможности' ограничены пятью чувствами - зрением, слухом, обонянием, осязанием и вкусом, а также способностью рассуждать и сравнивать, за пределы которых человек не в состоянии выйти.
Мы не принимаем в рассчёт данное обстоятельство или забываем о нём. Этим объясняется, почему нам так трудно определить 'обычное знание', 'возможное знание', и 'скрытое знание', а также существующие между ними различия.
Во всех мифах и сказках мы обнаруживаем идею 'магии', 'колдовства', 'волшебства', которая, по мере приближения к нашему времени, принимает форму 'спиритизма', 'оккультизма' и т.п. Но даже те люди, которые верят в эти слова, очень смутно понимают их смысл: им не ясно, чем знание 'мага' или 'оккультиста' отличается от знания обыкновенного человека; вот почему все попытки создать теорию магического знания завершаются неудачей. Результатом бывает всегда нечто неопределённое, хотя и невозможное, но не фантастическое; в таких случаях 'маг' кажется обыкновенным человеком, одарённым некоторыми преувеличенными способностями. А преувеличение чего-либо в известном направлении не в состоянии создать ничего фантастического.
Даже если 'чудесное' знание оказывается приближением к познанию Неведомого, люди не знают, как приблизиться к чудесному. В этом им чрезвычайно мешает псевдо-оккультная литература, которая нередко стремится уничтожить упомянутые выше различия и доказать единство научного и 'оккультного' знания. В такой литературе часто утверждается, что 'магия', или 'магическое знание', есть не что иное, как знание, опережающее своё время. Говорят, например, что некоторые средневековые монахи обладали какими-то знаниями в области электричества. Для своего времени это было 'магией', но для нашего времени перестало быть ею, И то, что воспринимается нами как магия, перестанет казаться ею для будущих поколений.
Такое утверждение совершенно произвольно; уничтожая необходимые различия, оно мешает нам отыскать факты и установить к ним правильное отношение. Магическое, оккультное знание есть знание, основанное на чувствах, превосходящих наши пять чувств, а также на мыслительных способностях, которые превосходят обычное мышление; но это - знание, которое переведено на обычный логический язык, если это возможно и поскольку это возможно.
Что касается обычного знания, то нужно ещё раз повторить, что хотя его содержание не является постоянным, т.е. хотя оно меняется и возрастает, это возрастание идёт по определённой и стого установленной линии. Все научные методы, все аппараты, инструменты и приспособления суть не что иное, как улучшение и расширение 'пяти чувств', а математика и всевозможные вычисления - не более чем расширение обычной способности сравнения, рассуждения и выводов. Вместе с тем, отдельные математические конструкции настолько заходят за пределы обычного знания, что теряют с ним какую бы то ни было связь. Математика обнаруживает такие отношения величин и такие отношения отношений, которые не имеют эквивалентов в наблюдаемом нами физическом мире. Но мы не в состоянии воспользоваться этими достижениями математики, ибо во всех своих наблюдениях и рассуждениях связаны 'пятью чувствами' и законами логики.
В каждый исторический период человеческое 'знание', или 'обычное мышление', или 'общепринятое знание', охватывало определённый круг наблюдений и сделанных из него выводов; по мере того, как шло время, этот круг расширялся, но, так сказать, всегда оставался на той же плоскости и никогда не поднимался над нею.
Веря в существование 'скрытого знания', люди всегда приписывали ему новые качества, рассматривали его как поднимающееся над уровнем обычного знания и выходящее за пределы 'пяти чувств'. Таков истинный смысл 'скрытого знания', магии, чудесного знания и так далее. Если мы отнимем у скрытого знания идею выхода за пределы пяти чувств, оно утратит всякий смысл и всякое значение.
Если, принимая всё это во внимание, мы сделаем обзор истории человеческой мысли в её отношении к чудесному, то сможем найти материал для уточнения возможного содержания Неведомого. Это знание возможно потому, что, несмотря на всю бедность своего воображения и беспорядочность попыток, человечество правильно предугадало некоторые вещи.
Общий обзор стремлений человечества в область непостижимого и таинственного особенно интересен в настоящее время, когда психологическое изучение человека признало реальность тех состояний сознания, которые долгое время считались патологическими. Теперь даже допускается, что они обладают познавательной ценностью. Иными словами, получил признание тот факт, что в подобных состояниях сознания человек способен узнать то, чего он не может узнать в обычном состоянии. Но изучение мистического сознания застыло на мёртвой точке и далее не двинулось.
Было признано, что, оставаясь на научной почве, нельзя рассматривать обычное состояние сознания, в котором мы способны к логическому мышлению, как единственно возможное и самое ясное. Напротив, было установлено, что в других состояниях сознания, очень редких и мало изученных, можно узнавать и понимать то, чего в обычном состоянии сознания мы понять не сможем. Это обстоятельство, в свою очередь, привело к установлению того, что 'обычное' состояние сознания есть лишь частный случай миропонимания.
Изучение этих необычных, редких и исключительных состояний человека выявило, сверх того, некое единство, связанность и последовательность, совершенно нелогичную 'логичность' в содержании так называемых 'мистических' состояний сознания.
Однако и в этом пункте изучение 'мистических состояний сознания' остановилось и более уже не прогрессировало.
Довольно трудно дать определение мистического состояния сознания, пользуясь средствами обычной психологии. Судя по внешним признакам, такое состояние имеет много общего с сомнамбулическими и психопатологическими состояниями. В установлении же познавательного значения 'мистических' состояний сознания нет ничего нового - этот факт является новым лишь для 'науки'. Реальность и ценность мистических состояний сознания признавались и признаются всеми без исключения религиями. Согласно определениям православных богословов, мистические состояния сознания не могут открыть новые догмы или прибавить что-либо к старым, однако они разъясняют те догмы, которые уже известны благодаря Откровению. Из этого явствует, что мистические состояния сознания не противоречат Откровению, но считаются как бы феноменами той же природы, хотя и меньшей силы. Они могут объяснить догмы, данные в Откровении, но не могут прибавить к ним новые догмы. К несчастью, богословские истолкования всегда держатся в пределах догм и канонических правил какой-то определённой религии; в силу своей природы они не способны преодолеть эти границы.
Что касается науки, то я уже говорил, что она не проявляет особого интереса к мистике, относя её к сфере патологии или, в лучшем случае, - к сфере воображения.
Слово 'мистика' употребляется в самых разнообразных значениях, например, в смысле особого рода теории или учения. Согласно распространённому словарному определению, понятие 'мистика' включает все те учения и верования о жизни после смерти, душе, духах, скрытых силах человека и Божестве, которые не входят в общепринятые и общепризнанные религиозные учения. Однако данное словоупотребление совершенно ошибочно, ибо нарушает фундаментальный смысл термина. Соответственно, в настоящей книге слово 'мистика' будет употребляться только в психологическом смысле, т.е. в смысле особых состояний сознания, идей и концепций мира, непосредственно вытекающих их этих состояний. А если оно будет употребляться в другом смысле (т.е. в смысле каких-то теорий), этот факт будет особо отмечен.
Изучение вопроса о том, что известно о мистике и мистических состояниях сознания, представляет большой интерес в связи с идеей скрытого знания. Если мы откажемся от религиозной и философской точки зрения и попробуем сравнить описание мистических переживаний у людей, принадлежащих к совершенно разным расам, религиям и эпохам, мы обнаружим в этих описаниях поразительное совпадение, которое невозможно объяснить единообразием методов подготовки или сходства в образе мыслей и чувств. В мистических состояниях не существует различий религии; совершенно разные люди при совершенно разных условиях узнают одно и то же; и, что ещё более удивительно, их переживания абсолютно идентичны, различия могут наблюдаться только в языке и формах описания. Фактически, на имеющемся в этой области материале можно было построить новую синтетическую религию. Однако религии не создаются при помощи разума. Мистические переживания понятны только в мистических состояниях, - лишь приближение к пониманию, намёк на него. Мистика целиком эмоциональна; она состоит из тончайших, непередаваемых ощущений, доступных словесному выражению и логическому определению ещё в меньшей степени, чем такие явления, как звук, цвет, линия.
С точки зрения скрытого знания мистика - это проникновение скрытого знания в наше сознание. Впрочем, далеко не все мистики признают существование скрытого знания и возможность его приобретения посредством изучения и труда. Для многих мистиков их переживания есть акт благодати, дар Божий; по их мнению, никакое значение не в состоянии привести людей к благодати или обеспечить её достижение.
Итак, с одной точки зрения, мистика не может существовать без скрытого знания, а идею скрытого знания невозможно понять без мистики. С другой же точки зрения, идея скрытого знания, которое тот или иной человек обретает при помощи умственных усилий, не является для мистики необходимой, ибо вся полнота знания заключена в душе человека, а мистика есть путь к этому знанию, путь к Богу.
Принимая во внимание такое двойственное отношение мистики к скрытому знанию, необходимо проводить различие между этими двумя идеями.
Скрытое знание - это идея, которая не совпадает ни с какой другой идеей. Если допустить существование скрытого знания, приходится допустить и то, что оно принадлежит определённым людям, но таким людям, которых мы не знаем, - внутреннему кругу человечества.
Согласно этой идее, человечество распадается на два концентрических круга. Всё человечество, которое мы знаем и к которому принадлежим, образует внешний круг. Вся известная нам история человечества есть история этого внешнего круга. Но внутри него имеется другой круг, о котором люди внешнего круга ничего не знают и о существовании которого лишь смутно догадываются, хотя жизнь внешнего круга в её важнейших проявлениях, особенно в её эволюции, фактически направляется этим внутренним кругом. Внутренний, или эзотерический, круг как бы составляет жизнь внутри жизни, нечто неведомое, тайну, пребывающую в глубине жизни человечества.
Внешнее, или эзотерическое, человечество, к которому мы принадлежим, напоминает листья на дереве, меняющиеся каждый год; вопреки очевидному листья считают себя центром вселенной и не желают понять, что у дерева есть ещё ствол и корни, что кроме листьев оно приносит цветы и плоды.
Эзотерический круг - это как бы человечество внутри человечества, мозг, вернее, бессмертная душа человечества, где хранятся все его достижения, все результаты, успехи всех культур и цивилизаций.
Из материалов книги " Новая модель " Успенский
|
